Концерт Джона Фогерти

Память многое искажает, но я все-таки осмелюсь утверждать, что в начале 70-х самой популярной западной группой в СССР были CCR (Creedence Clearwater Revival). CCR любили все ‒ от упёртых битломанов вроде меня до поклонников арт-рока. CCR были квинтэссенцией рок-музыки, они возвышали рок-н-ролл, в то время как другие его расширяли и превращали в поп-музыку (в нейтральном смысле этого слова, а не в современную «попсу»).

Мы тогда рисовали схемы развития рок-музыки, ‒ кто в каком стиле играл, когда и как возникло такое-то направление, ‒ и CCR в эти схемы как-то не вписывались. Дело в том, что мы почти не слышали «корневой» музыки, которая была фундаментом CCR, ‒ кантри, блюз (особенно «болотный» блюз), рокабилли, ранний ритм-энд-блюз. Южный рок был нам почти незнаком, а уж про «болотный поп» я и не говорю. И вообще, мы про CCR знали немного. О чем они пели тоже было загадкой. Тексты на обложках их пластинок не печатались, а разобрать что-то на слух никто не мог (например, в «Proud Mary» Фогерти «turning» произносит с южным акцентом как «toinin’», а «burning» ‒ как «boinin’»). Мы понимали уникальность CCR, просто слушая их музыку.

На Западе это, конечно, выглядело иначе ‒ здесь во всём больше разнообразия, и CCR в рок-музыке так не доминировали. «Болотный рок» группы из Северной Калифорнии многими воспринимался как стилизация, а над «кейджунским» произношением Джона Фогерти некоторые посмеивались ‒ он сочинял «южные» песни, а сам тогда нигде дальше Монтаны не был. Тем не менее, синглы и альбомы CCR подолгу жили в списках популярности, а пластинки расходились огромными тиражами. До сих пор ежегодно раскупается примерно два миллиона дисков CCR, а их песни тут известны каждому ‒ даже тем, кто понятия не имеет о CCR. Один мой знакомый рассказывал, что с детства играл и пел «Proud Mary», думая, будто это старинная или даже народная песня ‒ он узнал ее от своего отца, а тот был любителем именно такого репертуара.

Сейчас почему-то стало модным отождествлять Джона Фогерти и CCR, а Дага Клиффорда и Стю Кука считать слабыми музыкантами. Я с этим не согласен. Как бы хорошо ни звучали на концертах Джона Фогерти его старые песни, в записях CCR была особая магия простоты и гармонии. Мне кажется, что сольные работы Джона Фогерти с такими альбомами, как «Bayou Country», «Green River» и «Willy and the Poor Boys», сравниться не могут.

Однако что ни говори, а CCR без Джона Фогерти быть не может. Поэтому выступление Creedence Clearwater Revisited в River Rock Casino я проигнорировал, а вот на концерт Джона Фогерти взял даже не два билета, как обычно, а три, на всю семью ‒ Юра тоже любит CCR и Джона Фогерти, хотя в целом к «моей» музыке равнодушен. (Кстати, Юра говорил, что один из инженеров студии «Warehouse» всегда проверяет звучание аппаратуры на альбоме Джона Фогерти «Blue Moon Swamp» ‒ вроде, лучше записи не существует.)

Концерт должен был проходить в «GM Place». Я видел на билетах строчку про какой-то «Театр Понтиак», но не понимал, что имеется в виду, пока мы не вошли в зал и не увидели, что он перегорожен ровно посередине ‒ то есть, «Театром Понтиак» называется половина «GM Place». Не понимаю, зачем надо было вдвое урезать пространство. Неужели боялись, что Джон Фогерти не соберет полный зал? Я покупал билеты в первые минуты предварительной продажи, а мне уже достались места далеко не в первых рядах. И разумеется, к началу концерта весь этот «Театр Понтиак» был забит до отказа.

Джон Фогерти выбежал на сцену так, словно ему было не 64 года, а лет на 40 меньше. Начал он с «Rockin’ All Over the World». Пару минут не было толком слышно ни его гитару, ни голос, но к середине песни звучание выровнялось, хотя и осталось слегка грязноватым.

Не знаю, как другие, а я не мог поверить своему счастью, когда за «Rockin’ All Over the World» последовали «Bad Moon Rising» и «Green River». (Мой любимый альбом у CCR ‒ как раз «Green River».)

Барабаны Кенни Ароноффа были локомотивом, который вел за собой весь музыкальный поезд Фогерти. Мне в жизни, можно сказать, повезло ‒ я слышал замечательных барабанщиков (Стив Гэдд, Эйб Лэбориел-младший, Деннис Чемберс, Иен Пейс), ‒ и Кенни Аронофф кажется мне едва ли не лучшим из них.

Еще мне понравился скрипач Дэн Хочхелтер. С его участием во многих песнях как бы проявлялось звучание кантри ‒ не только в «Big Train (From Memphis)», которая сразу была написана в таком стиле, но и в «Lookin’ Out My Back Door».

Почти в самом начале Фогерти сказал или, точнее, выкрикнул: «I ain’t here to talk, I’m here to rock!» Примерно с полчаса так оно и было. Но к середине концерта накал ослаб, и я таких эмоций, как в начале, уже не испытывал. То же самое можно сказать и про остальную публику. Началось хождение в буфеты и туалеты. Первые аккорды «Midnight Special» изменили настроение ‒ народ взревел и запел хором. «Midnight Special» мне всегда нравилась, но, признаюсь честно, я не думал, что она такая популярная.

Затем был сентиментальный момент, ‒ или даже несколько, ‒ когда Фогерти спел первый куплет из «When I'm 64» по случаю своего недавнего дня рождения, посвятил жене «Joy of My Life» и показал рисунок Скуби-Ду, сделанный семилетней дочкой.

Напор стал постепенно нарастать. Некоторые песни радовали неожиданной аранжировкой ‒ например, в «I'm Working on a Building» добавилась мощная и жесткая гитара, а «I Put a Spell On You» превратилась в блюз с характерной раскачкой. Весь зал, стоя, пел «Have You Ever Seen the Rain» (хотя в Ванкувере этот вопрос звучит как насмешка). Ошеломительно, с невероятным драйвом Фогерти исполнил «Keep on Chooglin’». «Down On the Corner» Кенни Аронофф начал стуком по коровьему колокольчику, потом вступила бас-гитара, а что творилось в зале, я описать не смогу...

На бис Фогерти исполнил «Up Around the Bend» и «Proud Mary». «Big wheel keep on turning, Proud Mary keep on burning. Rolling, rolling, rolling on the river», ‒ пел я вместе со всеми, и мне казалось, что я вернулся в 70-е ‒ только не мои, а те, которые мне даже не снились.